Загадка впадины Лао. Соната-фантазия - Страница 17

Барракуда еще чуть шевелила хвостом. С опаской поглядывая на ее зубастую пасть, Марина поплыла к рифу. Как же теперь найти грот, в который залез Роман? Потеряв ориентировку, она плавала вдоль коралловой стены. «Что если на Ромку напала какая-нибудь подводная гадина?». В голову лезли всевозможные морские небылицы, которых она достаточно наслушалась на «Дельфине». Предполагая самое худшее, Марина металась в поисках грота от расщелины к расщелине.

Вдруг прямо перед ней взметнулся какой-то большой клубок и рядом с ним бесшумно взорвалась чернильная бомба. Марина в испуге отпрянула назад. Что это?

Из черного облака высунулись ноги в ластах, а затем появился и Роман. Обрадованная, Марина подплыла к нему и… О, ужас! Он держал довольно крупного извивающегося осьминога. Да еще и неизвестно, кто кого держал? Не медля, Марина бросилась на помощь. Преодолевая отвращение и страх, она схватилась за щупальца головоногого моллюска и принялась отдирать их от Романа. Освободив руку, Роман выхватил охотничий нож и всадил его в голову спрута над клювом. Моллюск обмяк и перестал сопротивляться.

Вздохнув с облегчением, Марина перевела взгляд на Романа. Он улыбался.»

Ах, негодный! Перепугал меня до смерти, а сам еще и смеется! Вот тебе!»

Забыв, что она под водой, Марина выпустила изо рта мундштук дыхательной трубки и показала парню язык, но тут же, чуть не захлебнувшись, как пробка, вылетела на поверхность.

Друзья вернулись на остров с богатой добычей. Марина начала разделывать барракуду. Вахтанг развел костер и поставил на огонь ведро с водой, а Роман взял осьминога и понес к морю.»

Наверное, хочет выбросить это чудище», — подумала Марина. Но скоро донеслись звонкие шлепки. Она подняла голову и прислушалась.

— Что это Ромка делает?

— Пойди, посмотри, — усмехнулся Вахтанг.

Обтерев руки, она подошла к Роману и в изумлении остановилась. Он с ожесточением колотил осьминога о плоский камень.

— За что ты его так? — ничего не понимая, спросила Марина.

Роман выпрямился и обтер лоб рукой.

— Чтобы помягче был, вроде отбивной котлеты. А то у него мясо, как резина.

Марина с отвращением сплюнула.

— Никак ты собираешься его есть?

— Почему только я? Все будем.

— Не говори ерунду. Я и ведро не дам поганить.

— Да ты что, Марочка! — поддержал приятеля подошедший Вахтанг. — Барни Крайл писал, что один греческий богач перед смертью велел подать себе тушеного осьминога и, после того как его съел, сказал, что теперь на этом свете не осталось ничего, о чем бы он мог пожалеть.

Марина с сомнением покачала головой.

— Неужели так вкусно?

— Конечно! Ромка, тащи его в ведро.

Роман отрезал от спрута порядочный кусок, подошел к костру и опустил в кипящую воду. Отбитые щупальца моментально скрутились в спирали, а вода окрасилась в коричневый цвет.

Обед удался на славу. Очистив осьминога от красной шкурки, парни с аппетитом уничтожали его, запивая бульоном, в котором он варился. Марина не решилась на такой подвиг. Она предпочла жареную барракуду и вареного омара.

Глава 14

Профессор Гардин был доволен. Начальник комплексной экспедиции расщедрился. Кроме водолазного снаряжения, он передал им аппаратуру новейшей конструкции, предназначенную для осмотра глубин океана. Это пока еще опытный образец проходил испытания, и представитель завода-изготовителя, инженер Смирнов, вместе со своей аппаратурой перебазировался на борт «Дельфина».

Аго Саар тоже не потерял времени даром. Две гарпунные пушки, которые он выпросил у своего коллеги с «Богатыря», теперь были установлены на его судне.

Беспокоясь за оставленных на острове молодых людей, Гардин поторапливался. Как только все было погружено и двое американских ученых перешли на борт, «Дельфин» направился к острову Лао.

Через три дня на горизонте появилась уже знакомая мрачная скала. На судне шла утренняя приборка. Матросы поливали палубу из шланга и ожесточенно драили швабрами: Боцман в эти дни был придирчив, как никогда. Особенно он следил за чистотой и порядком — ведь на судне американские гости.

На палубу вышел начальник экспедиции и с ним американцы.

Профессор Джон Марч, гидробиолог с мировым именем, оказался шумливым, веселым толстяком. В свободное время он сыпал анекдотами и прибаутками, но в работу «уходил» настолько, что даже забывал про еду. А хорошо покушать профессор любил. В отличном настроении после вкусного и плотного завтрака он, жестикулируя и смеясь, рассказывал что-то веселое.

За американским профессором, как тень, следовал его ассистент и секретарь Гарри Керн, спортивного вида молодой человек с непропорционально маленькой головой и острым птичьим носом. Предупредительный и сдержанный в присутствии своего шефа и руководителей экспедиции, он с остальными вел себя довольно развязно. На ломаном русском языке заговаривал с женщинами, угощал матросов скверными сигаретами и старался показать себя этаким «рубахой-парнем».

Аллан Рид вышел на палубу на рассвете. Ему не спалось. Облокотившись на поручни, он разглядывал полосу бурунов, опоясывающую остров. Где-то там, около барьерного рифа, лежит на дне его «Пегги».

Не очень общительный по характеру, капитан Рид со времени гибели яхты и вовсе замкнулся в себе. На это были причины. Перенесенное нервное потрясение и беспокойство за исход предстоящего расследования в Штатах не способствовали улучшению его настроения.»

Одному дьяволу известно, чем кончится эта история! Во всяком случае, ничего хорошего ожидать нельзя», — невесело думал он. Да и до хорошего ли тут! Ему, столько лет водившему суда, теперь приходится сидеть сложа руки на иностранном теплоходе и ждать, когда предложат рюмку рома.